Павел Судоплатов. Последний рыцарь

Опубликовано: 08.07.2015 Автор: mifov.net в рубрике Война против СССР

Павел Судоплатов.  Последний рыцарь

В одном из своих интервью начальник Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР генерал-майор Юрий Иванович Дроздов отмечал, что страны Запада никогда не рассматривали Россию как равноправного партнера. Для Англии, США, Германии и даже Франции Россия и русский народ были, есть и будут разменной монетой, пушечным мясом, живым щитом друг от друга. Когда Юрия Ивановича спросили, существовала ли для России когда-нибудь хотя бы теоретическая возможность стать полноценным партнёром США, он ответил: «Нет. Потому что вина за то, что немцы в 1941 году напали на СССР, лежит в том числе и на США». А что не удалось сделать Германии во Второй мировой войне, США смогли реализовать в результате войны «холодной».

Но ведь на острие этой войны находились советские спецслужбы, которые, приобретя колоссальный опыт и великолепные профессиональные кадры во время Великой Отечественной войны, в 40-50-е годы эффективно решали любые сложнейшие задачи, начиная от ликвидации украинского националистического подполья ОУН-УПА и вплоть до проникновения в атомные секреты США с целью создания советского ядерного щита в кратчайшие сроки. И руководил всеми этими спецоперациями генерал-лейтенант государственной безопасности Павел Анатольевич Судоплатов, очередную годовщину со дня рождения которого мы отмечаем сегодня. Почему же Советский Союз проиграл «холодную» войну?

В июле 1951 года был арестован министр госбезопасности СССР генерал-полковник Виктор Семёнович Абакумов, бывший начальник военной контрразведки «СМЕРШ» — самой эффективной спецслужбы Второй мировой войны. За ним последовал арест заместителя П.А. Судоплатова генерал-майора Наума Эйтингона, одного из руководителей контрразведки генерал-лейтенанта Леонида Райхмана, начальника Главного управления охраны МГБ СССР генерал-лейтенанта Николая Сидоровича Власика, возглавлявшего охрану Сталина с 1927 года. К власти рвалась партийная бюрократия и армейские генералы, поддержавшие Хрущёва.

Лаврентий Павлович Берия с 1946 года был практически отстранен от управления спецслужбами: он занимался (и весьма успешно) созданием ракетно-ядерного потенциала СССР. Это дало возможность интригану Хрущёву, крупно замешанному в довоенных репрессиях на Украине, и поддерживающим его генералам, многие из которых опасались понести ответственность за провальное начало войны, довольно быстро спланировать захват власти. А кусок был жирным: посольские посты, назначения в оккупационные контингенты за границей, трофеи, награды, звания, дачи, машины – наконец-то партийная бюрократия могла в полной мере извлечь пользу из своего положения, стать феодальными царьками, обеспечить наследство себе и своим родственникам. Так каждый из них и поступал на протяжении всего оставшегося периода существования Советского Союза. Как показала в дальнейшем их политическая деятельность и их провалы в экономике, они были совершенно неспособны управлять страной. А когда появилась возможность, банально продались американцам.

Новый министр госбезопасности Игнатьев и его заместитель Рюмин (написавший донос на Абакумова) призывали следователей не стесняться в выборе средств, чтобы получить нужный результат. Подследственных зверски избивали, помещали в холодильник, держали в наручниках и кандалах, устраивали имитацию расстрела. И это происходило не в средневековье, а в начале 1950-х годов. Вскоре после смерти Сталина, больше напоминающей убийство, 26 июня 1953 года группой военных во главе с маршалом Жуковым был арестован, обвинен в шпионаже и тут же расстрелян Берия. 23 декабря 1953 года были казнены (и это несмотря на то, что смертная казнь была тогда отменена!): нарком госбезопасности СССР в 1941-1946 гг., министр государственного контроля СССР, генерал армии Всеволод Николаевич Меркулов; его первый заместитель в годы войны, руководивший всей разведывательной и контрразведывательной деятельностью и лично докладывавший материалы Сталину, первый заместитель министра объединенного с госбезопасностью МВД СССР, генерал-полковник Богдан Захарович Кобулов и его брат – бывший руководитель атомной разведки генерал-лейтенант Амаяк Кобулов; начальник военной контрразведки генерал-полковник Сергей Арсеньевич Гоглидзе; начальник следственной части по особо важным делам объединенного МВД СССР генерал-лейтенант Лев Емельянович Влодзимирский (через которого шли практически все дела в отношении партийного, военного и хозяйственного аппарата); министр внутренних дел Украинской ССР, бывший зам. начальника «СМЕРШ», генерал-лейтенант Павел Яковлевич Мешик; бывший посол в Германии, министр внутренних дел Грузинской ССР, генерал-лейтенант Владимир Георгиевич Деканозов. Тела их были кремированы, а прах развеян вентилятором на Донском кладбище.

19 декабря 1954 года был расстрелян Виктор Семёнович Абакумов, с которым в заключении находилась его жена с 4-месячным сыном. По делу Абакумова также проходили: начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР генерал-майор А.Г. Леонов (расстрелян), его заместители полковники В.И. Комаров (расстрелян) и М.Т. Лихачёв (расстрелян), начальник Секретариата «СМЕРШ» и МГБ СССР полковник И.А. Чернов (15 лет заключения) и его заместитель Я.М. Броверман (25 лет заключения). Позднее в своих воспоминаниях Павел Анатольевич Судоплатов так написал об этой расправе над Абакумовым: «Он продолжал полностью отрицать предъявлявшиеся ему обвинения даже под пытками, «признания» от него так и не добились. …он вёл себя как настоящий мужчина с сильной волей… Ему пришлось вынести невероятные страдания (он просидел три месяца в холодильнике в кандалах), но он нашёл в себе силы не покориться палачам. Он боролся за жизнь, категорически отрицая “заговор врачей”. Благодаря его твёрдости и мужеству в марте и апреле 1953 года стало возможным быстро освободить всех арестованных, замешанных в так называемом заговоре, поскольку именно Абакумову вменялось в вину, что он был их руководителем».

Под номером восемь в списке по делу Берии значился начальник 9-го (разведывательно-диверсионного) отдела объединенного МВД СССР генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов. Его арестовали в своем кабинете в пятницу 21 августа 1953 года. Возглавляя в 30-е и 50-е годы всю работу против украинских националистов, он слишком много знал о Хрущёве, в то время первом секретаре ЦК КП(б) Украины. Хрущёв проявил себя беспощадным борцом с «врагами народа», только в конце 1930-х при нём на Украине были арестованы более 150 тыс. партийцев. Поэтому генерал Судоплатов оказался, как он выразился сам, «нежелательным свидетелем». Жизнь его повисла на волоске.

Особая инструкция о порядке задержания гласила: «Необходимо сохранение в секрете самого факта содержания номерных заключённых. Сохранение в секрете их имён, фамилий, прошлого». Судоплатова доставили в Бутырскую тюрьму. На первом допросе ему объявили, что, как доверенное лицо Берии, он обвиняется в активном участии в заговоре с целью захвата власти, в планировании терактов против руководителей государства, создании особой группы при наркоме внутренних дел для устранения неугодных ему лиц. Не помогли бывшие заслуги перед государством. Ему было 46 лет.

Павла Анатольевича Судоплатова ждал неминуемый расстрел, но он придумал следующий ход. Если постепенно перестать отвечать на вопросы, и в то же время незаметно выбрасывать еду, то через две-три недели человек впадает в прострацию от истощения, и судебный врач будет вынужден направить его в тюремный лазарет. Этому приёму Судоплатова обучил его наставник Сергей Михайлович Шпигельглас («Дуглас»), заместитель начальника ИНО ГУГБ НКВД СССР (внешняя разведка). Павел Анатольевич воспользовался этим способом, выдержав даже болезненную спинномозговую пункцию. После того, как врачи подтвердили его непригодность к допросам, Судоплатова поместили в Ленинградскую специальную психиатрическую больницу.

В один из дней 1954 года он обратил внимание на газету, в которую была обернута книга смотревшей за ним медсестры. В заметке говорилось о расстреле Берии и его соратников. Судоплатов понял, что нужно продолжать симуляцию своего состояния, тянуть время. Однажды книга медсестры оказалась обернута в старое письмо. Дальняя родственница писала, что «старика разоблачили на общем собрании колхозников, бухгалтеры плохо себя чувствуют, условия на ферме всё те же, но денег достаточно, чтобы продолжать всё и дальше». Судоплатов понял смысл «шифровки»: на ХХ Съезде партии Хрущёв разоблачил «культ личности» Сталина, осуждённые по делу Берии ожидают приговоров, нужно тянуть время. Этот способ передачи информации придумала Эмма Карловна, жена Павла Анатольевича, подкупившая медсестру. Эмма Карловна работала в Секретно-политическом и Иностранном отделах НКВД, в качестве разведчика-нелегала неоднократно участвовала в зарубежных спецоперациях.

30 марта 1956 года на допросе в Бутырской тюрьме у следователя Военной прокуратуры генерал-майора П.К. Цареградского скончался Яков Серебрянский, легенда Лубянки, в 30-е годы начальник группы активной разведки («группа Яши»). Это ему Судоплатов (оперативный псевдоним «Андрей») обязан своим образом народного учителя, интеллигентного обаятельного хлопца, бывшего комсомольца, разочаровавшегося в большевизме. Школа Серебрянского помогла ему выжить в смертельной схватке с прожженным волком, руководителем ОУН полковником Евгеном Коновальцем, хладнокровным убийцей, командовавшим в годы Гражданской войны Корпусом Сечевых стрельцов, от рук которых погиб старший брат Павла Судоплатова…

Операция «Ставка», разработанная в Москве под личным руководством Сталина, началась 5 августа 1933 года. В Берлине Павел, выступая под псевдонимами «Норберт» и «Валюх», рассказывает ОУН о несуществующей инициативной группе украинских «патриотов», целью которых является провозглашение независимости УССР от СССР. Он говорит, что входит в эту структуру, и прибыл за границу, чтобы набраться опыта ведения подпольной деятельности. Здесь же в Берлине он знакомится с Коновальцем. «Из-за встречи с Вами в каждом из нас чувство Соборности не только укрепилось, но эта встреча дает импульс к новым успехам», — писал Коновалец Судоплатову в 1936 году.

«Норберту» удалось убедить руководство ОУН, что он является крайне необходимым для развития оуновской сети в УССР. В Париже вместе с Коновальцем он посещает могилу Симона Петлюры. Там же состоялась и долгожданная встреча разведчика со связным из центра. Павел не знал, кто именно прибудет на эту встречу и можно только представить себе его реакцию, когда за столиком парижского кафе он увидел… свою жену Эмму. Куда там знаменитому эпизоду из «Семнадцати мгновений весны» — жизнь давала примеры и покруче!

Во время пребывания в Париже имел место еще один важный эпизод. Сопровождая Коновальца на могилу Петлюры, «Норберт» терзался тем, что не купил цветов, на которые просто не было денег. Далее — отрывок из книги воспоминаний Судоплатова «Спецоперации. Лубянка и Кремль»: «Мы прошли через всё кладбище и остановились перед скромным надгробием на могиле Петлюры. Коновалец перекрестился — я последовал его примеру. Некоторое время мы стояли молча, затем я вытащил из кармана носовой платок и завернул в него горсть земли с могилы.

— Что ты делаешь?! — воскликнул Коновалец.

— Эту землю с могилы Петлюры отвезу на Украину, — ответил я, — мы в его память посадим дерево и будем за ним ухаживать.

Коновалец был в восторге. Он обнял меня, поцеловал и горячо похвалил за прекрасную идею. В результате наша дружба и его доверие ко мне еще более укрепились».

В 1937 году Судоплатов возвращается в СССР — уже в качестве агента Евгена Коновальца. Его успешная работа за кордоном была отмечена орденом Красного Знамени. Осенью того же года состоялась его первая встреча со Сталиным. Поинтересовавшись привычками Коновальца и узнав, что полковник обожает шоколадные конфеты, Сталин предложил подумать над этим…

23 мая 1938 года после прошедшего дождя погода в Роттердаме была теплой и солнечной. Время без десяти двенадцать. Прогуливаясь по переулку возле ресторана «Атланта», Павел увидел сидящего за столиком у окна Коновальца, ожидавшего его прихода… «Я вошел в ресторан, подсел к нему, и после непродолжительного разговора мы условились снова встретиться в центре Роттердама в 17.00. Я вручил ему подарок, коробку шоколадных конфет, и сказал, что мне сейчас надо возвращаться на судно. Уходя, я положил коробку на столик рядом с ним. Мы пожали друг другу руки, и я вышел, сдерживая свое инстинктивное желание тут же броситься бежать». Эта встреча стала для Коновальца последней в его бренной жизни. Коновальца буквально разорвало на куски, когда, выйдя из ресторана, он остановился посмотреть на ближайшую витрину.

Гибель Евгена Коновальца, как признают сами националисты, ускорила оформление раскола в ОУН, что в 1940 году, накануне войны с Германией, было для СССР большой победой. Советской разведке удалось одним ударом нарушить годами создававшуюся систему националистического подполья, активно сотрудничавшего с немецкими фашистами.

Необходимо отметить, что за весь стаж работы, когда Павел Анатольевич создавал агентурные сети и руководил ими, у него не было ни одного провала. Его имя было засекречено, о нем не знал никто, кроме самых близких родственников и высокого начальства. Агентурные донесения подписывались псевдонимом «Андрей».

В 1958 году, проведя в ступоре 5 лет, Павел Анатольевич узнает из очередной «шифровки» жены об отставке Молотова и Кагановича. Он понял, что пришло время действовать. Снова начались допросы. По окончании следствия ему дали 15 лет тюрьмы. Судоплатова обвинили в том, что он пытался свергнуть власть в Советском Союзе, в создании особой группы для устранения политических противников…

Особая группа при наркоме внутренних дел Берии, преобразованная в 1942 году в 4-е Управление, была создана сразу после нападения Германии на Советский Союз. Начальником её был назначен старший майор госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов. «Нам требовалось огромное количество людей, — вспоминает Павел Анатольевич, — тысячи и тысячи. Никакие штаты НКГБ не выдержали бы этого. Так возникла идея о создании особой воинской части, которая должна была бы заниматься исключительно разведывательно-диверсионной работой». Первоначальной задачей бригады ОМСБОН были диверсии на важнейших коммуникациях противника, ликвидация вражеской агентуры. Однако вскоре к этим задачам прибавилась гораздо более важная. ОМСБОН был призван стать ядром разворачивающегося партизанского движения, оказывать ему всестороннюю помощь, создавать подполье в городах. За годы войны в тыл врага 4-м Управлением было заброшено 212 отрядов и групп специального назначения общей численностью около 7500 человек. Костяк командного состава бригады составили преподаватели и слушатели Высшей школы погранвойск и Высшей школы НКВД, других учебных заведений НКВД СССР. Местом формирования бригады стал Центральный стадион «Динамо» в Москве. В бригаду влилось свыше 800 спортсменов — весь цвет советского спорта, а также политэмигранты, рекомендованные Коминтерном. Итоги боевых действий ОМСБОНа поражают всякое воображение — ни одно соединение Красной Армии не имело таких успехов. Было пущено под откос 1415 вражеских эшелонов, разгромлено более 120 гарнизонов, взорвано 335 мостов, осуществлено свыше 400 других диверсионных актов. Свыше 1000 раз омсбоновцы вступали в открытые схватки с карателями и элитными частями вермахта и СС, уничтожив около 137 тысяч фашистов. 25 омсбоновцев стали Героями Советского Союза и ещё двое — Героями России.

В январе 1942 года два сотрудника НКВД, Ильин и Маклярский, занимавшиеся организацией зафронтовой разведки, допоздна задержались в кабинете начальника 4-го управления старшего майора госбезопасности Павла Анатольевича Судоплатова. Чекистам нужно было подобрать разведчика, который должен был перейти линию фронта, оказаться в поле зрения немецкой разведки и суметь убедить ее руководителей в том, что в Москве действует тайная монархическая организация «Престол». В результате операции «Монастырь» в разведшколу абвера «Сатурн», находящуюся в Смоленске, был внедрен советский разведчик Александр Демьянов, который был заброшен в Москву как агент абвера «Макс». В ходе последующих радиоигр с участием Якова Серебрянского немцам была передана стратегическая дезинформация, во многом повлиявшая на исход Сталинградской битвы. Руководители операции «Монастырь» генералы Судоплатов и Эйтингон были награждены высшими полководческими орденами СССР — орденами Суворова 2-й степени, что в системе органов государственной безопасности СССР было единственным случаем.

Близилась к концу Великая Отечественная война. Перед советской разведкой встала новая задача. Речь шла о получении информации, касавшейся атомного оружия. Общее руководство работой по созданию атомного оружия официально возглавил Лаврентий Павлович Берия. Павел Анатольевич имел прямое отношение к работе над этой проблемой. С 1944 по 1947 год он возглавлял подразделения, зашифрованные буквами «С» (группа Судоплатова) и «К». Первое из них занималось добычей и обработкой поступавшей научно-технической информации по атомной бомбе, второе — контрразведывательным обеспечением советской атомной промышленности. В апреле 1943 года в Академии наук СССР была создана специальная лаборатория № 2 по атомной проблеме, которой руководил Игорь Васильевич Курчатов. Ученые работали в тесном контакте с разведчиками. 7 мая 1943 года Курчатов писал о полученных разведчиками сведениях: «Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры… Они дают возможность нам миновать многие весьма трудоемкие фазы…» Описание конструкции атомной бомбы было получено в январе 1945 года. Поступили данные об эксплуатации первых атомных реакторов, конструкции фокусирующих взрывных линз, о размерах критической массы урана и плутония, детонаторном устройстве, последовательности сборки бомбы и другие, а также о строительстве и конструктивных особенностях заводов по очистке и разделению изотопов урана…

Бывшие разведчики Судоплатов и Эйтингон встретились во Владимирской тюрьме №2. Через три камеры от них сидел Василий Сталин. В 1966 году, обращаясь в Президиум ХХIII съезда КПСС, Судоплатов писал:

………………………………….Сов. секретно № 298302

… В силу особой секретности работы, которую я вел в чекистских органах, на суде невозможно было обо всем говорить. Нигде и никогда я виновным себя не признавал… Как мне известно, и это неоднократно отмечали ЦК и Правительство, работа моя оценивалась как полезная. И это неслучайно, т. к. я не щадил ни себя, ни своих сил, не раз смотрел в лицо смерти и всегда старался поручения партии выполнять как можно лучше. Смыслом всей моей жизни и единственной заботой, за более чем 30-летний период работы в чекистских органах, были интересы и безопасность партии и советского государства. Я обращаюсь к вам, будучи уверенным в том, что вы не отнесетесь к моему письму формально бюрократически и не швырнете его в корзину (как все время поступают с моими заявлениями) исходя из того: осудили его, ну и пусть сидит. А сижу я уже более 12 лет. В чем же меня обвиняют? Что я сделал плохого для нашего государства? В чем мои преступления перед партией? <…> Толкуют будто мое и Эйтингона выдвижение на руководящую работу связано было с особой нашей близостью к Берия. Но это неверное толкование. Поводом послужило то, что мы успешно выполняли поручение ЦК ВКП(б) по делу Троцкого. Подробностей приводить не буду. Они известны в ЦК КПСС из устного и письменного отчета об уничтожении Троцкого. В особом порядке, в июне 1941 г., за это дело мы оба были награждены орденами. Да, кроме того, задолго до появления Берия в Москве, я уже возглавлял всю работу ИНО НКВД СССР против украинских националистов в Центральной и Западной Европе, США, Канаде, Аргентине и Манчжурии. А Эйтингон возглавлял такие крупные резидентуры НКВД СССР как в Китае, Испании, Франции, Турции, Греции и др. странах <…> В 1941 г., приказом по НКВД СССР, была создана Особая Группа при Наркоме, во главе со мной и моим замом Эйтингоном. В первые же дни войны, Особ. Группе была поручена: организация агентурной, разведывательной, диверсионной и партизанской работы в тылу противника, подготовка к проведению такой же работы и оставление чекистск. агентуры в районах, находившихся под угрозой оккупации, и уничтожение промышл. и др. важных объектов при отходе Красной Армии. Когда же противник стал угрожать Москве и началась эвакуация, Особ. Группе было поручено создание нелегального аппарата НКВД на ближайших подступах к Москве. В связи с этим все оперативные управления и отделы НКВД СССР передали в Особ. Группу почти всю свою агентуру. Особ. Группа, кроме того сформировала Отдельную мотострелковую бригаду особ. назначения (ОМСБOН). <…> Я так подробно остановился на кадрах Особ. Группы т.к. суд и прокурор записали в обв. заключении и суд. приговоре, что «кадры Особ. Группы состояли из особо-доверенных и преданных Берия людей». Нелепость такого голословного утверждения приговора очевидна. В Особ. Группе не было случаев ни перехода на сторону противника, ни сдачи в плен. В приговоре также записано, будто Особ. Группа занималась похищением и уничтожением неугодных Берия людей. Это тоже неверно. Личных заданий Особ. Группа не получала и не выполняла. Отряд Особ. Группы, под командованием полковника Д. Медведева, в 1941 г., в оккупированном немцами районе, похитил их ставленника б. русского князя Львова (сын б. премьер-министра России). На самолете, который мы Медведеву послали, Львов был доставлен в Москву и передан правосудию. В оккупированном немцами гор. Ровно, мы похитили и позже уничтожили генерал-майора немецкой армии Ильгена. Эту операцию провел наш легендарный разведчик Н.И. Кузнецов. Я могу без конца приводить такого рода примеры борьбы Особ. Группы НКВД СССР против врагов партии и советск. государства. Особая Группа при наркоме существовала до осени 1941 года, затем в связи с расширением объема работы, была реорганизована во «2-й Отдел НКВД СССР», а потом, в 1942 году в «Четвертое Управление НКВД–НКГБ СССР» во главе со мной и моим заместителем Эйтингоном. Партия и Правительство положительно оценило нашу работу. Я и Эйтингон получили ордена Суворова <…> В 1944 г. СНК СССР утвердил меня в должности начальника Бюро при Специальном Комитете Совнаркома СССР по атомной проблеме, и по совместительству мне и Эйтингону было поручено сформировать Отдел «С» НКГБ СССР, который занимался подбором, обработкой разведыват. материалов, организацией разведки за границей по атомной проблеме. В 1946 г. Отдел «С» был передан в Глав.разведупр НКГБ СССР и с тех пор до марта 1953 г. я вообще никаких контактов с Берия не имел. В 1946 г. на меня и Эйтингона была возложена миссия организовать и возглавить Спец. Службу МГБ СССР. В нашу задачу входила организация специальной агентурно-разведывательной работы за рубежом и внутри страны против врагов партии и советского государства. <…> В соответствии с Положением о работе Спец. Службы, утвержденным Правительством, приказы о проведении перечисленных операций отдавал бывший тогда Министр гос. безоп. СССР Абакумов. Мне и Эйтингону хорошо известно, что Абакумов, по всем этим операциям докладывал в ЦК ВКП(б). Не признаю я себя виновным ни в чем. Обвинительный приговор по моему делу это чудовищная несправедливость и тяжелая судебная ошибка. Не могу понять, как в наше время могут держать в советской тюрьме человека, вся жизнь которого, с ранней юности, была борьбой с врагами социалистической революции…

Павел Анатольевич отбыл свой срок полностью и был освобожден 21 августа 1968 года. В тюрьме он перенёс три инфаркта, ослеп на один глаз и получил инвалидность 2-й группы. Он том, во что за время его отсутствия превратились органы госбезопасности, рассказывает помощник Председателя КГБ СССР генерал-майор Николай Владимирович Губернаторов: «С 1954 года образованный на основе МВД и МГБ Комитет государственной безопасности (КГБ) неоднократно подвергался чисткам, бездумным переформированиям; за это время были полностью заменены почти все руководители подразделений в центре и на местах, в замен которых были набраны работники из партийных и комсомольских органов, не имеющие ни профессиональных навыков, ни образовательной подготовки… Так все началось при первом председателе И.А. Серове и продолжилось при А.Н. Шелепине и В.Е. Семичастном. Органы КГБ оказались ослаблены и не смогли эффективно противостоять усиливавшейся подрывной деятельности противника. Например, из-за зависти И.А. Серова и с благословения Н.С. Хрущева и А.Н. Шелепина было сфабриковано дело на легендарного и популярного ныне начальника разведки генерала П.А. Судоплатова, которого осудили на 15 лет тюрьмы. Этот случай породил негативную реакцию среди сотрудников КГБ как образчик возрождения старых методов незаконного ведения следствия. <…> Я имел негативное мнение о трех бывших Председателях, явно случайно оказавшихся не на своем месте – по протекции Н.С. Хрущева. <…> В работу разведки и контрразведки Семичастный не вникал, подготовкой и обновлением кадров не занимался… Начались громкие провалы в разведке».

Продолжает эту тему генерал-майор Юрий Иванович Дроздов: «В итоге перестройки и реформ 90-х годов система обеспечения безопасности нашего государства была разрушена. Непродуманностью, поспешностью, поддаваясь на вроде бы дружеские рекомендации Запада, мы нанесли ущерб самим себе. Несколько лет назад бывший американский разведчик, которого я хорошо знал, приехав в Москву, за ужином в ресторане на Остоженке бросил такую фразу: «Вы хорошие парни. Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы можете гордиться. Но пройдет время, и вы ахнете, если это будет рассекречено, какую агентуру имели ЦРУ и Госдепартамент у вас наверху». До сих пор я слышу голос, помню эти слова. И они наводят меня на мысль, что, может, именно в этой фразе американца кроется разгадка, почему руководители СССР, обладая максимумом достоверной информации об истинных намерениях Вашингтона, не смогли противостоять разрушению страны».
10 января 1992 года постановлением Главной военной прокуратуры Российской Федерации Павел Анатольевич Судоплатов был полностью реабилитирован. Незадолго до своей смерти в 1996 году в соавторстве с сыном — историком спецслужб профессором МГУ Анатолием Судоплатовым (1943—2005) Павел Анатольевич опубликовал книгу «Разведка и Кремль», ставшую международным бестселлером. Через полгода после его смерти вышла в свет книга «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930—1950 годы».

27 июня на въезде в Смоленск, вблизи Старой Смоленской дороги, прошла торжественная церемония открытия памятника легендарному советскому чекисту, разведчику, мастеру спецопераций и создателю спецназа госбезопасности, генерал-лейтенанту Павлу Анатольевичу Судоплатову. Памятник был установлен при поддержке ОГБУК «Смоленский государственный Музей-заповедник», Смоленского отделения Фонда содействия ветеранам спецназа госбезопасности «КУОС-Вымпел» и регионального отделения Российского военно-исторического общества. Кроме того, именем генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова названа находящаяся рядом улица, так что мебельная фабрика «Аквавита» отныне расположена по адресу: ул. Генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова, д.1. Памятник установлен на холме, к которому ведут гранитные ступени, и представляет собой три стелы разной высоты, символизирующие собой штыки. У подножья стел находится гранитная глыба с установленной на ней плитой серого гранита, в верхней части которой изображен знак «Заслуженный чекист ВЧК– ОГПУ– НКВД» в виде овала, в центре которого помещены перекрещенные серп и молот с наложенным на них мечом. Под знаком надпись:

ГЕНЕРАЛ – ЛЕЙТЕНАНТУ
…..СУДОПЛАТОВУ
………ПАВЛУ
…АНАТОЛЬЕВИЧУ
……(1907 – 1996)
Верному сыну Отечества,
гражданину и патриоту,
легендарному советскому разведчику,
организатору партизанской войны
и разведывательно-диверсионной работы
в тылу немецко-фашистских войск.
Создателю подразделений спецназа
Органов госбезопасности (ОМСБОН).
Организатору агентурного проникновения
в секреты создания США ядерного оружия.
МЕЧ ВОЗМЕЗДИЯ ДЛЯ ПРЕДАТЕЛЕЙ РОДИНЫ.

Андрей Ведяев