«Чем вас не устраивает пример Польши?» — задали мне вопрос на очередной дискуссии об интеграционных приоритетах Украины.
Действительно, Польша, за последние два десятилетия добившаяся определенных успехов в социально-экономическом развитии, служит предметом вдохновения практически для всех адептов европейского выбора. Поэтому вопрос, почему польский опыт мало применим к Украине, а главное — почему он неперспективен для нашей страны, требует обстоятельного разговора.
Первая и, наверное, главная составляющая «польского чуда» достаточно проста и очевидна — будучи «пилотным проектом» Запада, страна не испытывала и не испытывает недостатка в финансовой помощи, начавшейся с того, что в 1991 г. МВФ простил ей половину из 48-миллиардного (в ценах того времени) долга. Кредиты (также в значительной мере затем списываемые) продолжали течь и дальше, как и программы прямой матпомощи на реформы.
Ну а с 2004 г. (вступление в ЕС) по настоящее время Польша получила от Евросоюза порядка 60 млрд. евро помощи чистыми (т. е. всего 90 млрд., но около 30 млрд. сама выплатила в качестве взносов в структуры ЕС). В 2010-м и 2013 г. наши северо-западные соседи получили две кредитные программы от МВФ, каждая по 30 млрд. Несмотря на это, внешний долг Польши составляет $365 млрд. (71% ВВП), а государственный долг — 55% ВВП.
Но еще интереснее другой вопрос: насколько в целом завидны польские успехи? Ведь к сказанному выше можно добавить, что по уровню ВВП на душу населения и средним зарплатам (порядка 1000 евро при европейских ценах) Польша по-прежнему отстает от стран старой Европы, включая Грецию и Португалию. Сохраняется тринадцатипроцентная безработица, причем этот показатель не учитывает миллионы поляков, которые вынуждены работать в более богатых странах, где выражение «польский сантехник» стало нарицательным.
Конечно, мне возразят, что «не сразу Москва строилась», главное — Польша на верном пути, и достижение ею уровня наиболее развитых стран Европы — вопрос времени. Однако в том-то и дело, что реализованная у соседей экономическая модель таких шансов не дает. Польшу достаточно справедливо называют «европейским Китаем благодаря большому количеству сосредоточенных там производств. И производит она в основном «китайский ассортимент», серийную продукцию среднего технологического уровня. Конкурировать с Юго-Восточной Азией польские предприятия могут благодаря сумме факторов — географической близости к рынку сбыта (странам ЕС), невысокой (по меркам ЕС) зарплате и таможенной защите рынка ЕС от внешних производителей.
Выпадение ходя бы одного из этих факторов (скажем, рост зарплат до среднеевропейских показателей) может поставить крест на «польском чуде». Показательна в этом плане ситуация с польским судостроением, которое в социалистические времена было весьма мощным. Помню, тогда приводились такие цифры: каждое пятое судно под советским флагом произведено в Польше. Даже большие десантные корабли (БДК) Советский Союз закупал в ПНР. «Из трех основных верфей, которые всегда были флагманами польского судостроения (Гдыньская, Щецинская и Гданьская), на сегодняшний момент функционирует только Гданьская. Причиной является решение Европейской Комиссии, которая признала нелегальной государственную поддержку, оказанную Гдыньской и Щецинской судоверфям в прошлые годы после вступления Польши в ЕС, т. е. после 1 мая 2004 г. Решение в отношении вышеуказанных судоверфей повлекло необходимость продажи их имущества с целью возврата средств нелегальной (! — Авт.) господдержки» (www.korabel.ru).
Впрочем, и на Гданьской судоверфи (принадлежащей, кстати, Индустриальному Союзу Донбасса Сергея Таруты) из 17 тысяч сотрудников социалистических времен осталось 2 тысячи, а специализируется предприятие не столько, собственно, на судостроении, сколько на производстве стальных конструкций: мостов, кранов, элементов крупногабаритных резервуаров, а особенно опор для ветроэлектростанций.
Причина упадка польского судостроения проста: специфика этого рынка такова, что таможенные пошлины на нем не имеют никакого смысла, а посему мировое судостроительное производство в последние годы переместилось в Юго-Восточную Азию. И это притом, что «переместить» судостроительное производство куда сложнее, чем многое другое — это предприятия со сложной, дорогой, рассчитанной на многие десятилетия эксплуатации инфраструктурой.
Та же Гданьская судоверфь располагает «собственным мощным проектно-конструкторским бюро, которое в состоянии подготовить проекты, а также проектную документацию для судов практически любого класса. Компания обладает большими производственными мощностями, сборочный цех судоверфи самый большой в Европе, расположен на площади более 6,5 га. В цехе под одной крышей осуществляется полный цикл производства секций и блоков для дальнейшего монтажа на стапеле, т. е. от резки стали до выхода готовой секции или блока.
Судоверфь располагает современной четырехкамерной консервационно-покрасочной линией. Непосредственно постройка судов осуществляется на стапеле размером 280 х 34 м. Стапеля оснащены тремя 150-тонными и двумя 50-тонными кранами. Максимальный вес секций или блоков, которые мы монтируем, достигает 250 тонн. Кроме того, судоверфь располагает двумя причальными стенками, предназначенными для достройки судов длиной 580 и 272 метра».
К этому можно добавить потребность в большом количестве специалистов, которых за год-два не подготовишь. И все равно, судостроение «уплывает» в Юго-Восточную Азию. Впрочем, есть важные «исключения». Высокотехнологичные «плавсредства» — буровые платформы, боевые корабли, пассажирские лайнеры по-прежнему строятся в основном в наиболее развитых странах (Германии, Франции и т. д.), но Польше от этих заказов, как видим, ничего не перепало, несмотря на имеющийся технологический задел и несомненное преимущество перед конкурентами из той же Германии в виде более дешевой рабочей силы.
И это система. Те сферы экономической деятельности, которые свойственны странам «золотого миллиарда», которые в значительной мере монополизированы ими и обеспечивают их исключительный статус, которые являются их приоритетом в международном разделении труда, в Польше почти не представлены.
Нет в Польше предприятий концерна EADS (объединяющего практически всю аэрокосмическую отрасль Европы), не известно о ее заметном присутствии на рынках вооружений, уникального технологического оборудования и т. п. Не слыхать о польских ноу-хау в различных сферах науки и техники, о научно-исследовательских и конструкторских центрах, чьи разработки реализуются на польских, китайских и расположенных в других странах предприятиях. Они, опять-таки, сосредоточены в странах «золотого миллиарда»
И шансов на то, что такие центры появятся в Польше, нет. Для их создания нужны огромные средства, причем «длинные деньги», которые вкладываются без расчета на скорую отдачу. Такие инвестиции можно ждать только от государства или от очень крупного бизнеса, а чаще всего — от их совместных усилий (так, распространена практика, когда частные корпорации получают госзаказы на перспективные разработки).
О перспективах господдержки гипотетических наукоемких отраслей польской экономики можно судить по санкциям за поддержку судостроения, а вот своего крупного бизнеса в Польше также нет. Благодаря обвальной приватизации в начале 90-х и политике широко распахнутых дверей крупный национальный бизнес так и не сформировался, практически вся экономика оказалась в руках транснациональных корпораций, чьи штаб-квартиры находятся в странах «золотого миллиарда» и там же остаются «сливки» от работы их польских филиалов.
Отсутствие крупных корпораций с польской пропиской связано и с отсутствием значимого финансового сектора: не является Польша международным финансовым центром, где «крутятся» миллиарды долларов и евро со всего мира, не кладут в польские банки ищущие «спокойную гавань» капиталы. А ведь финансово-посредническая деятельность, аккумуляция капиталов со всего мира вносит очень весомый, если не решающий вклад в благополучие стран «золотого миллиарда».
Польше помогали в «хорошие времена»
В общем, статус и место Польши как «привилегированной обслуги» самых развитых капстран предопределены, и рассчитывать на их повышение, допуск в число «избранных» полякам не приходится. Впрочем, возможно, для Украины в ее нынешнем состоянии и это было бы счастьем? Но может ли Украина рассчитывать на такой же «золотой дождь»? Замминистра иностранных дел Польши Катажину Пелчинску-Наленч спросили: « — Сколько денег получила Польша с момента подписания ассоциации в 1991 до вступления в ЕС в 2004?
— Честно должна признать, что намного больше, чем об этом идет речь сейчас в случае с Украиной. Польша была в намного лучшей ситуации в моменты подписания ассоциации и вступления в ЕС, поскольку другой была международная ситуация. Польша была на другом этапе развития, ЕС был в лучшей ситуации. Здесь нечего сравнивать.
Но аргумент, что Польша получила столько-то и мы так же хотим, не полностью подходящий, поскольку сегодня другие реалии. Украина или хочет модернизировать себя в существующих условиях, или хочет обидеться на эти реалии и не будет проводить модернизацию. Теряет от этого только Украина. Эти реалии не изменятся, не повернем время и не поменяем местами Украину и Польшу». (УКРИНФОРМ)
Добавить тут особо нечего. В общем, на большее, чем «добрые советы», рассчитывать нечего. Предполагается, что очередные (какие уже по счету) реформы создадут благоприятный инвестиционный климат, и «набежавшие» инвесторы поднимут украинскую экономику, чем создадут пристойный уровень жизни для украинцев. Но в Польше-то реформы совмещались с колоссальной внешней помощью. Эти вливания создавали современную инфраструктуру, позволяли облегчить налоговое бремя, покрывая значительную часть государственных расходов, наконец формировали платежеспособный внутренний спрос.
А ведь главное для любого инвестора, что оправдывает его деятельность, — платежеспособный спрос на производимые им товары и услуги. На Украине же в силу набирающего обороты кризиса внутренний спрос будет неизбежно снижаться, при этом снятие таможенных барьеров с ЕС в соответствии с соглашением о ЗСТ только снизит «мотивацию» локализовать производство на Украине.
Но «евроинтеграторы» продолжают утверждать: создание ЗСТ массово привлечет в Украину инвесторов, которые будут строить предприятия, ориентированные на рынок ЕС. «Я вас уверяю, как только у нас будет стабильность на востоке, только будут решены эти проблемы в Украине — начнется инвестиционный бум», — пообещал Петр Порошенко, связав его с доступом на европейские рынки.
Но давайте поставим себя на место инвестора, решившего создать новое производство, ориентированное на европейский рынок, и подумаем, чем может его привлечь именно Украина, а не, скажем, входящие в ЕС Румыния, Болгария, Венгрия, страны Балтии. Ведь ЗСТ отменяет пошлины далеко не на все группы товаров (к примеру, на автомобили, новые и б/у, в обе стороны пошлина 16%, но совершенно очевидно, в чью пользу этот «паритет»), сохраняя процедуру таможенного оформления товаропотоков, которая, естественно, ощутимо усложняет бизнес.
Добавим проблемы с инвестиционным климатом в Украине (даже если удастся «усмирить» юго-восток), худшую, чем в самых экономически слабых странах Евросоюза, инфраструктуру (дороги, транспорт, связь и др.) и т. д. И даже средняя зарплата (дешевая рабсила) у нас почти такая же, как в Болгарии. При этом никакого бума инвестиций ни в Болгарии, ни в других бедных странах ЕС мы не видим, наоборот — полную стагнацию и упадок.
Ни одна из вышеназванных стран ЕС не стала «Китаем» Европы, местом, где «трутся боками» желающие разместить производство. Официальная статистика не позволяет вычленить иностранные инвестиции, направленные в ориентированное на экспорт производство, но хорошо известно, что основной поток инвестиций в этих странах (как и ранее в Украине) был сфокусирован на недвижимости, финансовых институтах, торговле.
И ныне наиболее значимыми для этих стран являются их традиционные статьи экспорта: для Болгарии — продукция черной и цветной металлургии, для Латвии, к примеру, — древесина, изделия из нее и древесный уголь — 21,1% всего экспорта; сельхоз- и продтовары — 18,2% и всего 14,8% приходится на «простые металлы и изделия из них». Причем важнейшими партнерами Латвии по экспорту были Литва (16,6% всего экспорта), Россия (12,4%), Эстония (12,4%), и лишь затем Германия (8,5%) и Польша (6,2%).
Как видим, желающих разместить производство на «новых площадках» не так уж много, и их не хватает даже на вышеназванные страны, которые вместе взятые примерно на треть уступают Украине по численности населения. Причины понятны: в ЕС стагнация, спрос не растет, и создавать новые производства в расчете на насыщенный рынок нет никакого смысла. «ЕС был в лучшей ситуации», — снова приведем слова пани Пелчинской-Наленч, сравнившей ситуацию сегодня и в начале польских реформ.
Очевидно и то, что Евросоюз как вменяемое государственное образование (используем по отношению к нему такой термин) заинтересован не в росте импорта, а в развитии производства у себя, особенно на экономически отстающих и дотационных территориях (в данном случае — в отдельных государствах). И всегда найдется немало аргументов (официальных и не очень, вроде трудностей с сертификацией импортной продукции), чтобы убедить инвесторов производить там же, где они намерены сбывать произведенное. К слову, из 400 болгарских молокозаводов экспортировать продукцию в соответствии с требованиями ЕС могут только 10% общего количества. Такая же ситуация и с производителями мяса. Повторимся, вышеназванные страны — члены ЕС, Украину же туда в обо-зримой перспективе никто принимать не собирается. Нашей стране отведена роль «полуколонии», без всяких ответных обязательств, роль рынка сбыта для продукции из стран ЕС (а никак не наоборот — не поставщика), а также источника очень дешевой рабочей силы, которая нужна для занятия тех непрестижных и низкооплачиваемых рабочих мест, которые сами «европейцы», несмотря на высокую безработицу, не торопятся занимать.
Причем европейские лидеры это признают. Ратуя за скорейшее заключение соглашения об ассоциации и убеждая в этом западное общественное мнение, бывший президент Еврокомиссии (т. е. «первое лицо» Евросоюза), бывший председатель Совета министров Италии Романо Проди год назад в американском издании The Christian Science Monitor отметил, что соглашение об ассоциации «содействует притоку новой рабочей силы» (об этом же недавно говорил и Александр Квасьневский).(Новости 2000)
Т. е. ликвидируя дефицит желающих занимать неквалицированные и низкооплачиваемые места в ЕС, Украину станут покидать самые трудоспособные, лишая Родину ее главного богатства — человеческого потенциала. И для обеспечения такого движения не нужны межгосударственные соглашения (страны ЕС вправе решать, кого пускать к себе). Нужно «обеспечить» другое — низкий уровень жизни в стране «исхода», чтобы у ее жителей не было иного выхода, кроме как искать средства к существованию на чужбине. И это евроинтеграция полностью обеспечивает.