Сегодня в День военного разведчика исполняется 115 лет со дня рождения одного из самых выдающихся советских разведчиков Шандора Радо. Хорошо известно, что «первой сражается разведка». В свое время два французских журналиста написали книгу с сенсационным названием «Война была выиграна в Швейцарии», в которой рассказывается о действовавшей там советской разведгруппе «Дора». В немецкой контрразведке она проходила под кодовым названием «Красная тройка» (по числу радиостанций: две в Женеве и одна в Лозанне). Группа «Дора» сообщила советскому командованию важнейшие сведения о планах вермахта и дислокации войск германской армии на Восточном фронте в битвах под Москвой (1941), под Сталинградом (1942), на Курской дуге (1943). Благодаря ей стали известны и подробности немецкой ядерной программы. «Я антифашист. Я должен был это делать», — напишет позже профессор Шандор Радо.
Он родился 5 ноября 1899 года в Уйпеште (часть современного Будапешта) в состоятельной еврейской семье: его отец был управляющим крупной торговой фирмы. Во время Первой мировой войны в 1917 году Шандор был призван в австро-венгерскую армию, окончил офицерскую школу крепостной артиллерии. Он изучал право в Будапештском университете и вступил в Венгерскую коммунистическую партию вскоре после «революции астр» 1918 года. Участвовал в революционном движении 1919 года в Венгрии, установлении Советской власти в Будапеште, был политическим комиссаром 6-й артиллерийской дивизии венгерской Красной Армии. После ликвидации Венгерской советской республики в ходе иностранной интервенции, как и многие другие венгерские революционеры, Шандор Радо бежал в Вену. Там он продолжил обучение в университете, но уже специализировался на географии. Сотрудничал в журнале «Коммунизм», в 1920 году возглавил отделение РОСТА в Вене, сыгравшее заметную роль в распространении правды о молодой Советской республике, а затем — международное телеграфное агентство «Интел», передававшее информацию в Москву. Был делегатом III конгресса Коминтерна в Москве в 1921 году, лично встречался с Лениным.
С 1922 по 1924 годы Шандор Радо изучал географию в Германии в университетах Йены и Лейпцига, где во время революционной ситуации 1923 года в Лейпциге принимал активное участие в подпольной деятельности Коммунистической партии Германии и командовал военизированными пролетарскими сотнями в Саксонии. После подавления Гамбургского восстания, вместе со значительным количеством товарищей по партии, эмигрировал в Москву. Находясь в 1924—1926 годах в Москве, работает картографом, секретарём Института мирового хозяйства и мировой политики АН СССР. Затем уезжает в Германию, где работает в коммунистических организациях. После прихода к власти нацистов в 1933 году эмигрировал в Париж, где возглавил агентство печати «Инпресс». Издает «Путеводитель по СССР для иностранцев», первую политическую карту СССР.
Хорошо понимая опасность, которую нес человечеству фашизм, Шандор Радо в 1935 году выразил тогдашнему руководителю Четвертого (разведывательного) управления Генштаба РККА Семёну Петровичу Урицкому свое желание сотрудничать с советской военной разведкой и получил задание создать в Швейцарии разведывательную организацию. Радо становится руководителем разведывательной группы «Дора» (перестановка слогов фамилии Радо). Эта группа работала в Швейцарии под вывеской агентства «Геопресс». Её основные информаторы находились в Германии.
Вскоре поступили указания из Москвы. «Дорогая Дора, — говорилось в письме Центра, — в связи с общей обстановкой, которая вам вполне ясна, я ставлю перед вами задачу самого энергичного развертывания вашей работы… для получения ценной военной информации и привлечения интересных для нас лиц. Сконцентрируйте внимание… прежде всего на Германии, Австрии, Италии. Директор». И группа работала с каждым днем все интенсивней. Она, например, знала, какой корабль или подводная лодка и когда покидали итальянские порты и брали курс к берегам сражающейся Испании. Летом 1939 года источник из Германии сообщил о подготовке гитлеровцами захвата Данцига 31 августа, а уже 1 сентября 1939 года немецко-фашистские орды вторглись в Польшу. Началась Вторая мировая война…
От разведчиков в Центр летели все более и более тревожные сигналы. 6 июня 1940 года источник «Альберт» радирует, что, по высказыванию японского атташе, Гитлер заявил, что после быстрой победы на Западе начнется немецко-итальянское наступление на Россию. В феврале 1941 года один из источников Радо «Луиза» — офицер швейцарской разведки, сообщил, что Германия имеет на Востоке 150 дивизий и что наступление начнется в конце мая. 17 июня «Дора» передает срочное сообщение: «На советско-германской границе стоит около 100 пехотных дивизий, из них треть — моторизованные. Кроме того, 10 бронетанковых».
Разведчики сумели предупредить СССР о надвигающейся войне. Использовалась ли эта информация? Безусловно. Поистине титанические усилия приложили советские люди, чтобы вырвать свою страну из вековой отсталости, создать мощную индустрию, коллективное сельское хозяйство, укрепить Красную Армию. Численность её с 1939 по июнь 1941 года увеличилась в 3,5 раза! Было заново сформировано 125 дивизий. Открылось 42 новых военных училища, войска были оснащены новейшей боевой техникой. Уже сходили с конвейера танки Т-34 и KB, наши прославленные «Катюши». Принимались меры и по подготовке гражданского населения к обороне страны. Но впереди была тяжелая борьба. В первый же день войны Шандор Радо телеграфировал в Москву: «В этот исторический час с неизменной верностью, с удвоенной энергией будем стоять на передовом посту. Дора».
Центр поставил перед группой новые задачи. Уже 1 июля «Дора» получает шифровку: «Все внимание — получение информации о немецкой армии. Внимательно следите и регулярно сообщайте о перебросках немецких войск на Восток из Франции и других западных районов. Директор».
В начале сентября 1941 года после неудачных для Красной Армии боев в Белоруссии и на Украине в Ставке ВГК и Генеральном штабе были убеждены в том, что Гитлер приложит максимум усилий, чтобы захватить советскую столицу. Таковы были законы войны ХХ века. Захват столицы противника мог значительно ускорить достижение победы над ним. Поэтому в сентябре 1941 года советскому руководству и командованию Красной Армии было важно установить, когда Гитлер и его генералы намерены начать операцию по захвату Москвы. Необходимо было определить состав группы армий «Центр», которая являлась основной ударной силой на Московском стратегическом направлении, получить сведения о сроках начала наступления на Москву. Добыть такие сведения могла только разведка. Эта задача была поставлена начальником Генерального штаба в устной форме начальнику военной разведки, обязанности которого в сентябре 1941 года исполнял генерал-майор А.П. Панфилов.
Одним из важнейших вопросов, который в то время беспокоил Ставку ВГК, являлось возможное участие Японии и Турции в войне против СССР на стороне Германии. Развитие событий по такому сценарию могло бы значительно ослабить возможности Ставки ВГК по организации обороны Москвы. Поиском ответа на этот и многие другие подобные вопросы должны были заниматься зарубежные резидентуры РУ ГШ КА, сохранившиеся в Болгарии, Турции, Японии, а также в США, Швейцарии, Швеции и некоторых других государствах.
В отечественной и зарубежной литературе не без основания утверждается, что благодаря сведениям, поступившим в Центр от военного разведчика Рихарда Зорге, Ставка ВГК приняла решение о переброске части дальневосточных дивизий для укрепления обороны советской столицы. Действительно, в этот период времени от Рихарда Зорге в Центр поступило более 20 донесений по этой проблеме. Сведения, поступавшие от Зорге в августе-сентябре 1941 года, тщательно анализировались командованием РУ ГШ КА. Некоторые из них необоснованно были отнесены в разряд дезинформационных, но большинство все же было признано ценными. Все донесения Зорге о военных планах Японии, как и любые другие разведывательные сведения, требовали тщательной проверки. Возможности для подобной проверки в Центре существовали. Специалисты информационного отдела Разведуправления для получения объективной оценки военных планов японского руководства изучали донесения резидентов РУ ГШ КА, действовавших не только в Японии, но и в других странах, в частности, в Швейцарии и США. 7 августа 1941 года Радо сообщил начальнику РУ ГШ КА о том, что «…японский посол в Швейцарии заявил, что не может быть и речи о японском выступлении против СССР до тех пор, пока Германия не добьется решающих побед на фронте».
В дни гигантского сражения под Москвой «Дора» регулярно радировала в Москву данные о немецких потерях, имеющихся резервах, планах вермахта. И вот первая крупная победа — разгром 38 немецких дивизий под Москвой: уничтожено 1300 танков, 2500 орудий, около 300 тысяч солдат и офицеров. Враг отброшен от нашей столицы на 100—250 километров.
Гитлеровская военная машина была потрясена, но далеко не сломлена. Она готовилась к решающим боям лета 1942 года. По заданию Центра источники «Дора» собирают информацию о производственных мощностях авиационных и танковых заводов, добычи нефти и запасах горючего, строительстве аэродромов, о базах снабжения, новых армейских формированиях. Насколько детальны были эти сведения, можно судить по следующим донесениям в Центр:
«Программа строительства самолетов на январь 1942 г. намечена немцами в 3100 машин, из них в Германии и оккупированных ею странах — 2400, в Италии — 300, в неоккупированной Франции — 400».
«Заводы Лорена выпускают “мессершмиты”. Заводы “Моран” строят истребители с двумя пушками типа “Моран-тайфун”. Заводы “Испано” конструируют новый истребитель».
«Главные центры снабжения для Восточного фронта находятся в Дрездене и Бреслау».
«Главные центры немецкой танковой промышленности — в Хемнице и Цвикау. К отправке на фронт готовы до 3 тысяч танков».
И шифровки летели в далекую Москву. Они помогали Генеральному штабу точнее оценивать обстановку, осуществлять стратегическое и оперативное планирование. Насколько важны были эти сведения, можно судить хотя бы по такой информации: в дни наступления гитлеровцев под Сталинградом источник «Люци» сообщал, что германское командование не считает возможной концентрацию советских войск в районе так называемых черных земель юго-восточнее Сталинграда. Поэтому фланг немецкой армии там не был защищен. Как известно (об этом пишет маршал Г.К. Жуков), по рекомендации A.M. Василевского, в то время начальника Генерального штаба, этот район и был избран как исходный для ноябрьского контрнаступления левого крыла Сталинградского фронта.
В Москве были буквально ошеломлены точностью получаемой из нейтральной Швейцарии информации и всё более детализировали запросы:
«9.11.42 г. — Где строятся оборонительные позиции на участках Сталинград—Клецкая и Сталинград—Калач? Их характеристика».
«10.11.42 г. — Выясните: где теперь 11-я и 18-я танковые дивизии, раньше находившиеся на Брянском фронте».
«2.12.42 г. — Уточните немецкие резервы в тылу Восточного фронта».
«7.12.42 г. — Какие войсковые части перебрасываются сейчас с запада и из Норвегии на Восточный фронт и какие с Восточного фронта на Запад и на Балканы? На каком участке предусматривать контрудары, где, когда и какими силами»?
Но кульминационной точкой работы швейцарской группы стал 1943 год. К этому времени гитлеровцы получили сокрушительные удары под Москвой и Сталинградом, было прорвано блокадное кольцо вокруг Ленинграда, по всему огромному фронту стратегическая инициатива перешла к Красной Армии. И, тем ни менее, фашисты еще надеялись на победу. Ставка ими делалась на операцию «Цитадель» — попытку переломить ход войны в свою пользу мощным наступлением летом 1943 года под Курском.
Понимая, что на Восточном фронте в 1943 году должны произойти решающие события, Шандор Радо в марте принял меры, направленные на сокращение срока прохождения получаемой им информации от источников в Берлине к Центру в Москве. В 1943 году «Дора» получала сведения из Берлина по двум каналам. Первый – работала хорошо отлаженная курьерская связь между Германией и Швейцарией. По этому каналу к «Люци» поступали сведения от «Тедди», «Ольги», «Анны» и «Вертера». 19 марта Радо сообщил в Центр: «…Вертер несколько дней тому назад посетил Люци. В качестве источника получения обещанного плана «Восточного вала» и других таких документов он назвал генерала Томаса, который потребовал за этот план 3.000 германских марок…» Cвязник «Вертер», он же один из важных источников, имел возможность приезжать в Швейцарию или пересекать ее по пути из Берлина в Рим. Эти поездки, видимо, происходили часто, что позволяло Радо доложить в Центр: информация, которую он получает из Берлина, находится в пути от 2 до 5 дней и не больше.
Второй канал был радиофицирован – «Люци» получал сведения из Берлина по закрытому радиотелеграфу, пользуясь возможностями швейцарской разведки. Он передавал заполненные бланки радиограмм Тейлору, который был его другом и одним из источников Шандора Радо. Тейлор, или Кристиан Шнейдер, был невысоким мужчиной с мрачным взглядом на жизнь, который работал переводчиком Международного бюро труда, находившегося тогда в Женеве, под началом Рашель Дюбендорфер, умной строгой польской еврейки. Она имела псевдоним «Сиси» и была групповодом в резидентуре Радо. До весны 1941 года Тейлор лишь снабжал «Сиси» политической информацией, но затем ей в руки вдруг хлынул поток военных сведений огромной важности. Заинтригованная, она попыталась узнать, кто является источником такой информации, кто скрывается за кодовым именем «Люци», но Тейлор сказал, что источник надежен, однако раскрывать его личность он не станет ни при каких обстоятельствах. «Сиси» с пониманием приняла такую позицию и в дальнейшем сопротивлялась всем попыткам своего номинального шефа, Радо, и руководства советской разведки раскрыть этот секрет. В спорах с ними она доказывала, что источник, судя по качеству информации, имеет доступ к материалам верховного германского командования и, естественно, не может назвать себя из страха перед гестапо. Да и так ли уж важно знать имя, если сама информация верна и ценна? Но в 1943 году, когда обстановка на советско-германском фронте накалилась до предела, Радо потребовал от «Сиси» рассказать ему, в каком виде она получает сообщения. Рашель Дюбендорфер несколько раз удавалось уйти от прямых ответов на вопросы резидента. Но Шандор Радо был неумолим и в конце концов добился своего. «Сиси» сообщила ему, что она дома переписывает тексты радиограмм от руки, после чего радиограммы возвращает «Люци», а их копии приносит резиденту. Эта «технология» не устраивала Радо – переписывая тексты, Дюбендорфер могла отвлечься и допустить искажение – неправильно написать номер немецкой дивизии, исказить какие-нибудь географические названия. Он принял решение изменить сложившуюся систему получения и обработки сведений, о чем доложил в Центр 20 марта 1943 года: «Для того, чтобы избежать ошибок, я потребовал от Сиси, чтобы она доставляла мне в оригинале получаемую от Люци информацию, немедленно после возвращения от Тейлора. После многих недель сопротивления, главным образом со стороны мужа Сиси, я добился, чтобы она передавала мне все срочные телеграммы по Восточному фронту в оригинале, т.е. не переписывая их. Этим я добился ускорения отправления вам телеграмм, получаемых из Берлина, в среднем на 24 часа, и обычно даже прибывающие к вечеру телеграммы уходят к вам в ту же ночь, в то же время…»
Первый сигнал об операции «Цитадель» поступил от Николая Кузнецова, действовавшего в оккупированном немцами Ровно. Начиная с марта 1943 года Шандор Радо тоже начал направлять в Центр донесения, в которых сообщал о подготовке очередного летнего наступления немцев на Восточном фронте, о направлении главного удара, который должен быть нанесен в районе Курска. 4 апреля Радо доложил в Центр о том, что для удара в районе Курска, возможно, будет использован танковый корпус СС, который в настоящее время получает пополнение. «К группе армий Манштейна относятся, помимо двух других (еще не установленных), следующие соединения: в Донбассе и северо-западнее – 15-й ак и вновь сформированный ак; в районе Харькова – 41-й ак и танковый корпус СС № 1…»
Из данных, поступавших от «Доры» вырисовывался общий замысел операции германского командования. Он сводился к тому, чтобы двумя одновременными встречными ударами в общем направлении на Курск – из района Орла на юг и из района Харькова на север – окружить и уничтожить на Курском выступе советские войска. В дальнейшем расширить фронт наступления на юго-восток и разгромить силы Красной Армии в Донбассе.
Гитлеровцы довели численность своих вооруженных сил до 10 млн. 300 тыс. человек. Операция разрабатывалась и готовилась в строжайшей тайне. Гитлер делал ставку на новую бронетанковую и авиационную технику, производством которой была занята вся военная промышленность Германии. Однако фактор внезапного появления на Восточном фронте новых мощных танков был нейтрализован усилиями советских военных разведчиков. В мае агентурные источники из Германии сообщили о том, что германская промышленность выпускает новые танки «Тигр», «Пантера», самоходные штурмовые орудия «Фердинанд», которые поступают на вооружение дивизий, направляющихся на Восточный фронт. Были добыты и тактико-технические характеристики новых танков – ширина колеи, мощность двигателя, калибр пушки, боезапас, толщина лобовой брони.
Сведения военной разведки о новых танках, которые немцы планировали использовать в районе Курска, были учтены командующими Центральным и Воронежским фронтами. На танкоопасных направлениях были своевременно сосредоточены специальные подразделения для борьбы против танков. В дни странного затишья, образовавшегося на Курском направлении в мае и июне 1943 года, эти подразделения проводили специальные учения, в ходе которых отрабатывали тактику борьбы против танков противника. Штурмовики ИЛ-2 были вооружены маленькими, весом всего полтора килограмма, кумулятивными бомбами. Одного попадания такой бомбы, которые рассыпались с самолетов смертоносным дождем, было достаточно, чтобы пробить верхнюю броню и зажечь немецкий «Тигр».
Точные сведения о слабых элементах новой бронетанковой техники, которая испытывалась немцами в Африке в боях против англичан, Радо получил от надежных источников и своевременно сообщил в Центр. Из резидентуры Радо в Москву также поступили подробные данные и о новых моделях боевых самолетов: истребителях «Фокке-Вульф-190А», штурмовиках «Хеншель-129», их технических возможностях и боевых характеристиках. В Москву летели шифрованные радиограммы о корпусах, дивизиях, полках всех родов войск, задействованных в операции «Цитадель», их номерах и командирах. 23 мая «Дора» доносила в Центр: «Заводы “Штайерверке” в Штирии в феврале-марте выпустили 85 танков, среди них новые типа «тигр». Германская промышленность, включая Австрию и Чехословакию, выпустила 720 танков (месячный план – 900). Немецкая авиационная промышленность выпускает 1.600 самолетов в месяц».
1 июля Гитлер принял окончательное решение – операция «Цитадель» начнется 5 июля. Он рассчитывал нанести внезапный сокрушительный удар на Курском направлении. Подтягиваемым на исходные позиции частям не разрешалось пользоваться радиосвязью. Танковые части передвигались только ночью, а танкисты в целях маскировки были переодеты в форму других войск. Днем делались ложные переброски войск, в эфир летели фальшивые приказы с расчетом дезинформации нашего командования. Но все это было напрасно – внезапности не получилось благодаря разведчикам.
Самую ценную информацию по Германии поставлял немецкий антифашист, работающий под псевдонимом «Люци». Очень интересна история выхода этого человека на связь с советской разведкой. В конце 1942 года информатор Тейлор сообщил, что у него есть немецкий друг с большими возможностями, который выражает желание безвозмездно помогать Советскому Союзу, но при этом он ставит одно условие: советская разведка не должна интересоваться его фамилией, адресом и родом занятий. Условие необычное. Но в интересах дела можно было согласиться на него, если это действительно ценный человек. Чтобы определить это, Радо через Тейлора просит «Люци» выяснить, что известно германскому генеральному штабу о Красной Армии: расположение войск, кто ими командует и т.д. Буквально на третий-четвертый день от «Люци» поступило несколько листов машинописного текста, которые поразили безошибочностью данных: дислокация советских армий и многих дивизий, кто ими командует и каковы их деловые качества как военачальников с точки зрения генералитета вермахта.
Кем же был этот таинственный человек? Долгое время о нем не было известно ничего и впервые его имя — Рудольф Рёсслер — было названо в 1944 году после провала и ареста группы «Дора». Ныне о Рёсслере написаны сотни страниц. Аллен Даллес, директор ЦРУ, в своей книге пишет: «Советское командование использовало фантастический источник информации, находившийся в Швейцарии, по имени Рудольф Рёсслер… Рёсслеру удавалось получать в Люцерне сведения, засекреченные высшим немецким командованием в Берлине, с непрерывной регулярностью, часто менее чем за 24 часа после того, как принимались ежедневные решения по вопросам Восточного фронта…»
Рудольф Рёсслер был сыном чиновника баварского лесного ведомства еврейского происхождения. Образование получил в Аугсбурге. Участник Первой мировой войны. Юный Рудольф считал себя истинным патриотом Германии и записался на фронт добровольцем. Но оказалось, что он не может заставить себя стрелять в людей, и поэтому ходил в атаку с незаряженной винтовкой. Именно в тех окопах он вероятно и сдружился с офицерами, которые потом, занимая высшие посты в гитлеровском командовании, снабжали его сверхценной информацией. После окончания войны Рёсслер работал журналистом — сначала репортёром в Аугсбурге, затем литературным критиком в Берлине. В июне 1933 года потерял место члена наблюдательного совета Südwestdeutschen Bühne GmbH и должность директора издательства Bühnenvolksbundverlag GmbH. Также Рёсслеру запретили работать в качестве драматурга и издателя. В 1934 году он был вынужден эмигрировать в Швейцарию. Поселившись в Люцерне, Рёсслер открыл маленькое книжное издательство «Вита-Нова». В швейцарской печати он выступал под псевдонимом «Р.А. Гермес», печатал статьи, в которых содержались ценнейшие данные о фашистской Германии. Он предложил свои услуги швейцарской разведывательной службе. Как утверждают авторы книг о Рёсслере, он предупредил швейцарскую разведслужбу о нападении Германии на Польшу, вторжении в Бельгию и Голландию, о немецких планах войны против СССР. Конечно, им очень дорожили. Руководство швейцарской разведки поручило ему анализ всей разведывательной информации по Германии. Он получил возможность сопоставлять сообщения разных источников со своими собственными. Рёсслер стал настолько ценным человеком, что был взят под круглосуточную охрану швейцарской контрразведкой. После начала Второй мировой войны прямой начальник Рёсслера, руководитель швейцарской разведки полковник Масон, который понимал, что единственная возможность для Швейцарии избежать оккупации немцами — это победа Объединенных Наций, не препятствовал своим подчиненным входить в контакты с агентурой союзников. И Рёсслер поддерживал таковые с англичанами и американцами. Но, увидев, что эта информация практически не используется, он стал искать пути для передачи ее единственно реальной силе в борьбе с фашизмом — Советскому Союзу. Так что он стал звеном, и очень важным, в разведывательной группе Шандора Радо.
Кто же были берлинские друзья Рёсслера? Предполагается, что Рёсслер получал информацию из нескольких источников. Первый, под кодовым именем «Вертер», кто-то из штаба Вермахта. Второй, «Ольга» — из командования Люфтваффе. Далее «Анна» из МИДа. Всего около 200 человек. В 1943 году Рёсслер передал советской разведке данные об операции «Цитадель». Фактически наша победа под Курском была обеспечена ещё 12 апреля 1943 года, когда советская разведка положила на стол Сталина план будущей операции «Цитадель», подписанный всеми генералами вермахта, — сам Гитлер увидел этот же план… только через три дня! Именно благодаря этому СССР смог подготовиться к немецкому танковому наступлению и сокрушить врага. Источник информации фигурировал под псевдонимом «Вертер». Согласно Рёсслеру, данные исходили от высокопоставленных членов германского командования, которых Рёсслер знал еще с довоенных времен. На Нюрнбергском процессе генерал-полковник, начальник штаба ОКВ Альфред Йодль говорил, что сведения об операции появились в Москве раньше, чем у него на письменном столе. Именно Рёсслер передал в Москву данные о среднем (по советской классификации — тяжёлом) танке Пантера, включая сведения о толщине брони, особенностях вооружения, объёмах производства, а также месторасположение заводов-изготовителей. Существует версия, что Рёсслер работал на британскую разведку и получал сведения от неё. Согласно мемуарам генерал-лейтенанта НКВД Павла Судоплатова, Рёсслер был каналом дозированной информации в Москву от английской разведки, что было выявлено при сопоставлении его информации с разведданными от Кембриджской пятерки. В отличие от большинства совет¬ских агентов за рубежом Рёсслер не был убеждённым коммунистом — он работал исключительно за деньги и считался самым высокооплачиваемым агентом за всю историю разведки СССР. Точная цифра неизвестна, но западные газеты уверяли, что за «Цитадель» Рудольф получил около $500 тысяч.
В апреле 1980 года Шандор Радо ответил на вопросы лектора сочинского отделения общества «Знание» А.В. Асанова, находясь в Сочи по приглашению городского отделения общества дружбы и культурных связей с зарубежными странами. Шандор Радо сказал: «Рудольф Рёсслер внес существенный вклад в работу нашей группы. В шифровках в Центр я именовал его, а стало быть, и его информаторов в Германии, псевдонимом “Люци”. Недавно в Швейцарии издана книга “Глаза Москвы”, которая может явиться вторым томом моих воспоминаний “Под псевдонимом Дора”, так как проливает свет на то, каким образом приказы, распоряжения и другие секретнейшие документы высшего гитлеровского командования из Берлина попадали к нам — в советскую разведгруппу “Дора”. Автор книги Бернд Руланд — офицер войск связи, в годы войны служивший в телетайпном центре Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), — рассказывает о действиях двух подчиненных ему вольнонаемных связисток, которые, ежечасно рискуя жизнью, снимали копии с самых секретных документов и передавали их для использования в борьбе против фашизма. Как повествует Бернд Руланд, вечером 14 июня 1941 года, во время своего дежурства, он получил для зашифровки и передачи по телетайпу несколько строго секретных документов. И вот копию одной из телеграмм он обнаружил у связистки, которую по соображениям безопасности условно называет Анжеликой фон Пархим: Руланд был буквально потрясен тем, что эта девушка, отчетливо сознавая, что ее ждет за эти действия, квалифицируемые гитлеровскими законами “государственной изменой” и “шпионажем”, не страшась смерти, ведет опасную работу. Выслушав Анжелику, Руланд дал ей слово, что не выдаст ее и в течение всей войны свое слово сдержал. После войны Руланд стал разыскивать Анжелику и в июне 1947 года встретился с мужественной антифашисткой. Женщина рассказала, что действовала не одна, а со своей подругой телетайписткой Марией Калушши. Состоялась встреча с обеими, и они, рассказав уже в деталях о своей работе против “фатерлянда”, взяли с Руланда слово, что подлинные их фамилии и имена он откроет только после их смерти. Они сообщили также, что их связником был офицер общего управления вермахта, которого Руланд в своей книге назвал капитаном фон Кемпером. Оказалось, что для передачи информации в Швейцарию Кемпер использовал даже дипломатических курьеров германского министерства иностранных дел! Вернер фон Кемпер воспользовался тем, что через Швейцарию непрерывным потоком проходили транзитные поезда в Германию, что раненые гитлеровские офицеры приезжали в Швейцарию на отдых и лечение, и то, что через Швейцарию проходила линия постоянной курьерской связи гитлеровского МИДа. Очень интересно и то, что Кемпер был не только передаточным звеном данных из телетайпного центра от девушек, но и сам получал разведданные через своих многочисленных друзей в самых разнообразных кругах Германии. Как видите, материалы книги Бернда Руланда “Глаза Москвы” являются еще одним свидетельством сплочения антифашистских сил в борьбе с нацизмом» (Газета «Черноморская здравница», 1 мая, 1980, №86).
В 2003 году удалось раскрыть тайну одного из источников информации – им оказался генерал Томас. 19 марта 1943 года «Дора» доложила в Центр о том, «что Вертер посетил Люци. В беседе с ним он сказал, что одним из его источников получения важных документов является генерал Томас. Документы от генерала поступают через офицера его отдела». Генерал Томас – не вымышленное лицо и не оперативный псевдоним, придуманный Шандором Радо. Существует редкий справочник – «Генералы фашистской армии», напечатанный во время Великой Отечественной войны для командования Красной Армии. На 126-й странице этого хорошо иллюстрированного сборника есть упоминание о двух немецких генералах с такой фамилией. Один из них и был источником информации, которая по тайным каналам Рудольфа Рёсслера пересылалась в Женеву и попадала к Шандору Радо. Вот что сказано о нем в справочнике: «Генерал пехоты Георг Томас. Родился в 1890 году. В 1928 году произведен в майоры, в 1932 году – в подполковники, в 1934 году – в полковники. В 1936 году был назначен начальником штаба управления военной экономики и вооружения военного министерства, затем стал начальником этого управления в главном штабе вооруженных сил Германии». И далее: «1 января 1938 года произведен в чин генерал-майора. 1 января 1940 года – в чин генерал-лейтенанта. 1 августа 1940 года – в чин генерала пехоты». Второй генерал Томас, указанный в этом справочнике, постоянно находился на Восточном фронте и в Берлине в 1942-1943 годах не работал. Других Томасов в справочнике «Генералы фашистской армии», подготовленном специалистами Главного разведывательного управления в 1944 году, нет. Таким образом, можно утверждать, что одним из тайных источников информации Рудольфа Рёсслера являлся генерал пехоты Георг Томас, который после покушения на Гитлера в 1944 году был обвинен в причастности к заговору и расстрелян.
Были у группы «Дора» и другие источники бесценных разведывательных данных. Так, по некоторым сведениям, в число информаторов Рёсслера, а значит, и «Доры» входили: начальник штаба абвера генерал Ханс Остер, германский вице-консул в Цюрихе Ганс Гизевиус, видный нацистский чиновник Карл Гёрделер, начальник одного из отделов разведки Фриц Бетцель. Все они участвовали в антигитлеровском заговоре и покушении на фюрера. Через швейцарскую резидентуру шла информация и от русской актрисы, этнической немки, кинозвезды Третьего Рейха и приближенной самого фюрера светской красавицы Ольги Чеховой.
В двухтомном исследовании Пауля Кареля «Восточный фронт» (Paul Carell, 1911-1997, настоящее имя Paul Karl Schmidt, с 1984 года Paul Schmidt-Carell, пресс-атташе Иоахима фон Риббентропа, оберштурмбанфюрер СС, переводчик Гитлера, позднее личный советник и шеф службы безопасности Акселя Шпрингера) утверждается, что человеком, предопределившим исход многих операций Великой Отечественной войны, был агент «Вертер». На этом основании некоторые исследователи утверждают, что уж если искать прототипа Штирлица, то им, несомненно, был «Вертер». Не исключено, что Юлиан Семенов знал о существовании этого агента, но был связан обязательством не упоминать его кодовое имя, так как «Вертер» в те годы еще мог работать на советскую разведку. Что касается кодового имени, то здесь явная ошибка – как мы упоминали выше, в 2003 году выяснилось, что «Вертер» был связником. Однако некоторые данные немецкого автора заслуживают внимания.
Примерно в то время, когда немецкая контрразведка в Берлине обложила советскую агентурную сеть «Красная капелла», Харро Шульце-Бойзена захватила служба радиобезопасности. Его великолепная организация с контактами в нескольких министерствах была уничтожена. Москва потеряла одного из самых лучших, самых надёжных и самых фанатичных агентов. Но уже через несколько недель брешь была закрыта. Уже летом 1942 года немецкая контрразведка обнаружила множество свидетельств, что Советское Верховное Главнокомандование постоянно получает точную информацию об объеме производства военной промышленности Германии, новых видах вооружений и, главное, планах и намерениях немецкого командования. Генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск, в 1955 году утверждал: «Почти все наступательные немецкие операции становились известны противнику, как только Главное командование Вермахта заканчивало их разработку, даже до того, как планы ложились на мой стол; всё это вследствие измены одного из сотрудников Генерального штаба сухопутных войск. Всю войну мы не могли пресечь утечку информации».
Руководители советской разведки обращались в швейцарскую резидентуру так, как будто бы они запрашивали сведения в справочном бюро. И они получали всё, в чём были заинтересованы. «Даже поверхностный анализ данных радиоперехвата показывает, что на всех фазах войны в России агенты советского Генерального штаба работали первоклассно. Часть переданной информации могла быть получена только из высших немецких военных кругов — такое впечатление, что советским агентам в Женеве и Лозанне диктовали на ключ прямо из Ставки фюрера», — отмечает Пауль Карель. И далее он приводит поразительные примеры. 9 ноября 1942 года, когда Сталинград был почти взят, а Красная Армия готовила контрудар, немецкая радиоразведка перехватила шифровку, в которой говорилось следующее: «Доре. Где расположены немецкие тыловые оборонительные позиции на линии к юго-западу от Сталинграда и вдоль Дона? Директор». Несколько часов спустя поступил дополнительный запрос: «Доре. Где сейчас находятся 11 и 18 танковые дивизии и 25 моторизованная дивизия, которые раньше действовали в районе Брянска. Директор». 26 ноября 1942 года, когда кольцо под Сталинградом сомкнулось, «Директор» сигнализировал «Доре»: «Сообщите о конкретных шагах, планируемых Генеральным штабом сухопутных войск в связи с наступлением Красной Армии у Сталинграда». В Рождество 1942 года он затребовал: «Вертер должен конкретно выяснить, сколько в целом дивизий подготовки пополнений будет сформировано из новобранцев к 1 января. Ответить срочно».
Пауль Карель отмечает, что в этой радиограмме впервые появляется самое загадочное имя советской разведки в Германии – «Вертер». 16 января 1943 года «Вертер» снова упоминается в радиограмме «Доре»: «Безотлагательно и в первую очередь отсылайте информацию Люци и Вертера о Кавказском фронте, Восточном фронте, а также об отправке новых дивизий на Восточный фронт. Последние сведения Вертера были исключительно ценными. Директор». Сверхсекретная информация исходила непосредственно от Главного командования Вермахта и из Ставки самого фюрера. Отсюда можно сделать вывод, что источник находился в ближайшем окружении Гитлера. Это мог быть Борман. В любом случае, это был близкий фюреру человек. Мало того, Карель утверждает, что «Вертер» был более информирован, чем сам Геббельс. Именно об этом свидетельствуют его донесения. Например, 15 апреля 1943 года Гитлер подписал боевой приказ № 6 о начале операции «Цитадель». Первая дата для наступления на Курской дуге была определена как 5 мая. Затем она несколько раз менялась. И обо всех этих изменениях сразу же становилось известно Сталину. Наконец, в Ставке фюрера 1 июля 1943 года были собраны военачальники, которым Гитлер сообщил, что начало наступления под Курском — через четыре дня, рассчитывая на внезапность. Но эти данные в тот же вечер были переданы в Москву. Это мог сделать только человек, который присутствовал на этом совещании.
О том, что источник «Вертера» принадлежал к ближайшему окружению Гитлера, свидетельствует ещё один интересный факт. Во время весенних боёв в 1943 году между Донцом и Днепром не только тактические, но и стратегические решения принимались не в Ставке фюрера, а в штабе Манштейна. Гитлер в эти дни был не в Растенбурге, а в Виннице с небольшим количеством сопровождающих лиц. И именно в это время никаких сообщений в адрес «Директора» в Москву не поступало. После возвращением Гитлера в Ставку информация возобновилась.
Хотя немецким спецслужбам было известно, что в Швейцарии действует советская разведгруппа, использующая три передатчика, и донесения в Москву перехватывались, сделать немцы ничего не могли. Поэтому Вальтер Шелленберг выступил с угрозами в адрес нейтральной Швейцарии, которая вынуждена была начать охоту за группой. Был сформирован специальный радиоотряд, и его пеленгаторы обнаружили в эфире обе рации, работавшие в Женеве. В 1943 году в Швейцарию прибыл сотрудник абвера Ганс Петерс — красавчик, которого именовали «постельным офицером». Умеющий профессионально обхаживать женщин, Петерс быстро соблазнил радистку «Доры» — 23-летнюю Маргарет Болли. Во время ночи любви та разболтала ему название шифровальной книги — «Всё начиналось в сентябре». 13 октября 1943 года Болли арестовала полиция Швейцарии, а в мае 1944 года власти задержали и самого Рудольфа Рёсслера…
Германия с пеной у рта требовала от швейцарских властей срочной выдачи «Люци» — спецслужбам Третьего рейха не терпелось узнать имя агента «Вертера», обеспечившего Гитлеру поражение в Курской битве. Однако на допросах Рудольф молчал, а у Германии к тому времени дела на фронте стали совсем плохи. Учитывая это, швейцарцы не стали связываться с СССР и выдавать Рёсслера немцам.
17 октября 1943 года Радо выехал в Лозанну, откуда сообщил «Директору» об аресте радистов. Для связи с Центром осталась только лозаннская рация. Москва через нее дала указание Радо: «Работу группы временно прекратить». По приказу Центра Шандор Радо с ноября 1943 года перешел на нелегальное положение, а затем при помощи французских партизан и швейцарских друзей ему вместе с женой удалось перейти границу и приехать в Париж.
В начале 1945 года Шандор Радо оказался в одном самолете вместе с еще одним известным разведчиком — Леопольдом Треппером, шефом «Красной капеллы». Это был спецрейс Париж — Москва через Северную Африку и Иран. Других путей в начале января 1945 года не было, — в Европе еще продолжалась война. Сидя в самолете, Леопольд Треппер безуспешно пытался задремать. Ему мешали не двигатели, их гудение он уже не замечал, ему мешала мысль: что ждет в Москве — награда или тюрьма?
Треппер снова посмотрел в иллюминатор — под крылом по-прежнему блестело море. В соседнем кресле дремал человек небольшого роста с усталым бледным лицом. Шандор Радо был всего на пять лет старше Треппера, но сейчас, в свои сорок шесть, выглядел стариком. Среди двенадцати пассажиров самолета находился подполковник Новиков. Временами Леопольд ловил на себе его взгляд. Это он, Новиков, предложил им с Шандором воспользоваться «свободными местами» в «Дугласе». Сомнений не оставалось: этот подполковник выполняет приказ доставить его и Радо в Москву. Треппер мысленно подытожил: «…иностранец, жил в Палестине, агент “врага народа” Берзина, организация “Красная капелла” разгромлена, а он, еврей, пробыл год в гестапо и остался жив..! Чем не обвинительное заключение…» Сомнений не оставалось: в Советском Союзе его ждет тюрьма… в лучшем случае — расстрел. Бежать? Ну, нет! Совесть его чиста. И потом где-то в эвакуации — жена и оба маленьких сына…
«Вы знали Лейба Фельдбина? — вдруг повернулся к нему Радо. — В Испании его звали Орлов, Александр Орлов…Очень дальновидный разведчик… Это он внедрил своих людей в тыл Франко и вместе с Наумом Эйтингоном вывез в СССР золотой запас Испании. Так вот, Фельдбин в 1937 по требованию НКВД в Москву не вернулся. И сейчас живет где-то в Америке…А все, кто вернулся, — Шандор посмотрел Трепперу в глаза, — были расстреляны…» Он надолго замолчал, потом заговорил опять: «В двадцатых годах, в Берлине, я был в одной парторганизации с Зорге, Рихардом, вы его кажется, знали. Японцы ведь казнили его не сразу. Три года они предлагали обменять Зорге, и всегда Москва им отвечала: человек по имени Рихард Зорге нам неизвестен»…
А в Каире Шандор Радо исчез. Энергичные поиски ничего не дали, и в Москву «Дуглас» прилетел без него. Оставшись в Каире, Радо явился в английское посольство под чужим именем и попросил политического убежища. Англичане отказали ему, так как не принимали советских перемещенных лиц, во множестве бродивших тогда по Европе, чтобы не гневить союзника. Открой Шандор англичанам, что он советский разведчик, шеф группы «Дора» в Швейцарии, его увезли бы в Англию и сделали обеспеченным подданным британской короны. Но для коммуниста Шандора Радо такой шаг был аморален, и потому неприемлем. Через два часа после ухода из английского посольства, в состоянии глубокого душевного смятения, он попытался покончить с собой и нанес себе тяжелое ранение. Вскоре после госпиталя Шандор Радо оказался в руках контрразведки «СМЕРШ». В Москву в августе 1945 года он прибыл уже под конвоем.
Знаменитая Ольга Чехова много лет вела опасную игру среди верхушки Третьего рейха, не будучи разоблаченной. Только в последние дни войны, когда Советская Армия уже сражалась в пригородах Берлина, ее шофер, через которого она передавала весь материал, был арестован. Ей самой чудом удалось избежать гестапо. 27 апреля 1945 года Ольга Чехова была арестована сотрудниками ГУКР «СМЕРШ» и на самолете доставлена из Берлина в Москву. Два месяца спустя, 25 июня, на самолете ее снова отправили в Берлин.
В октябре 1945 года швейцарские власти организовали суд военного трибунала над членами группы «Дора». Обвинения в незаконной разведывательной деятельности против фашистской Германии были предъявлены самому Шандору Радо (3 года тюрьмы!), его жене Лене, Рудольфу Рёсслеру, Кристиану Шнейдеру, Маргарет Болли, Эдмонду и Ольге Хаммель (радисты). Маргарет Болли получила мягкий приговор — 9 месяцев условно и штраф в 500 франков. Жива ли радистка до сих пор — сложно сказать, но в прессе нет информации о её смерти. Возможно, она живёт под другим именем. Между тем Болли — единственный (кроме Рудольфа Рёсслера) член группы «Дора», кто мог знать имя и должность агента «Вертера» в Берлине. Рудольф Рёсслер доказал, что занимался разведкой, прежде всего, в пользу Швейцарии, и был оправдан судом. После войны он продолжал заниматься разведывательной деятельностью, работая на разведку Чехословакии, которую вполне можно было рассматривать как филиал советской. Он отправлял уникальную информацию на этот раз из Западной Германии, в том числе и об американских войсках в Европе. За шесть лет, с 1947 по 1953 год, Рёсслер передал 160 донесений, примерно по 20 страниц каждое… Он споткнулся в 1953 году… Его судили за шпионаж в пользу иностранного государства и приговорили к 12 месяцам лишения свободы. Он отбыл срок. Прожил ещё несколько лет и умер в 1958 году. Есть мнение, что перед смертью (11 декабря 1958 года) он назвал имена своих агентов в Берлине сотрудникам ГРУ СССР — правда, наши спецслужбы комментариев по этому поводу не дают. Даже спустя 70 лет после битвы на Курской дуге архивы по работе агента «Люци» всё ещё засекречены. Его похоронили на деревенском кладбище Криенса близ Люцерна. На скромной надгробной плите надпись «Рудольф Рёсслер. 1897-1958».
Шандора Радо и Леопольда Треппера, двух выдающихся разведчиков, деятельность которых существенно повлияла на исход войны, судили Особым совещанием при МГБ СССР. Они получили по 15 лет тюрьмы каждый. В тюрьме Леопольд Треппер мысленно, главу за главой, писал книгу о работе «Красной капеллы», о провале, о героизме людей, о собственном аресте. О том, как, оказавшись в гестапо, предложил немцам использовать его «оркестр» для длительной дезинформации Москвы. Как сумел через французских коммунистов своевременно предупредить об этом Центр. И как, наконец, пользуясь своим интеллектуальным превосходством, сумел бежать из гестапо и исчезнуть в Париже. Жена Треппера ничего не знала о муже. Единственную весточку о нем она получила в 1943 году в Сибири, куда эвакуировалась с детьми. Эту старенькую телеграмму от руководства Центра Люба хранила все эти годы: «Ваш муж — герой. Он работает для победы нашей Родины».
В 1954 году, после смерти Сталина, Леопольда Треппера и Шандора Радо освободили, реабилитировали, в ЦК даже рассматривался вопрос о присвоении им звания Героя Советского Союза. Звания этого их не удостоили, но позволили репатриироваться. Леопольд Треппер с семьей вернулся в Польшу, а Шандор Радо — в Будапешт. В 1958—1966 годах Шандор Радо, доктор географических и экономических наук, был профессором, заведующим кафедрой картографии Университета экономических наук имени Карла Маркса в Будапеште. С 1955 года он руководил картографической службой Венгрии, а с 1965 года — периодическим информационным изданием «Картактуаль», посвящённым вопросам картографии и геодезии. Под руководством Шандора Радо в 1967 году был издан полнейший атлас Венгрии. В 1972 году он был избран председателем Комиссии по тематическому картографированию Международной картографической ассоциации, возглавил редакционную коллегию по изданию первой карты мира масштабом 1 : 2 500 000 (в 1 см 25 км.), состоящую из 234 частей. Шандор Радо был президентом Венгерского географического общества, автором множества трудов по экономической географии Венгрии и мира, географическому разделению труда. В 1973 году он был награжден Орденом Отечественной войны I степени.
Пройдут годы, и россияне поймут, какой вклад в разгром фашистской Германии внесли два мужественных и скромных еврея Леопольд Треппер и Шандор Радо. А мы вернемся в 1977 год, в рабочий кабинет Шандора Радо на площади Святого Стефана в Будапеште. Небольшая комната от пола до потолка завалена картами, атласами, журналами, газетами на разных языках. Шандор играет с приятелями в шахматы – у него первый разряд. По телевидению любит смотреть футбол. Венгерские футболисты и шахматисты тогда блистали, и Шандор говорит о них с удовольствием. Еще он любит пешие прогулки. Маршрут всегда один и тот же. Сначала с цветами на кладбище, где покоится жена Лени. Оттуда – в геодезический институт на площади Святого Стефана. И так каждый день.
Глядя на этого сугубо штатского, по-профессорски немного рассеянного, медлительного человека, никак не заподозришь его в ратных доблестях. А между тем он имеет воинские звания полковника советской и венгерской армий, генерала войск ГДР и подполковника французской армии. Ученый из Венгрии — кавалер тридцати восьми орденов и медалей разных стран. Знает восемь языков и часто бывает в зарубежных командировках. «В Соединенных Штатах немного похулиганил, – улыбается Шандор. – В нью-йоркском аэропорту прохожу паспортный контроль. Замечаю: чиновник изменился в лице, видимо, в каком-то списке значусь советским разведчиком, хотя уже более тридцати лет разведкой не занимаюсь. Через минуту появляется еще один сотрудник аэропорта, смотрит мне в лицо немигающими глазами. Но документы в порядке, я иду своей дорогой, меня встречают, везут в отель. Тотчас подъезжает еще одна машина, из нее выходят двое. Как в плохом кино: в одинаковых плащах, в шляпах, во рту – жвачка. Встреча с коллегами назначена на вечер, можно погулять по городу. Выхожу. Следом шествует один в шляпе. Я в подземку, он за мной, я в универмаг, он туда же. Захожу в большой магазин, демонстративно смотрю на часы и направляюсь в туалет. Оттуда появляюсь вместе с каким-то общительным американцем, жму ему руку. Он в одну сторону, я – в другую. Филер растерян – не знает, за кем идти. Я – на третий этаж, там опять в туалет, быстро меняю куртку, очки, спускаюсь по другой лестнице, на улице останавливаю такси. Хвоста вроде не видно», — заразительно смеется бывший разведчик.
В советских архивах хранятся сотни (на самом деле, как считает Радо – около шести тысяч!) его сообщений из Швейцарии. Однажды его спросили, сколько же человек было в группе «Дора»?
– Около восьмидесяти. Информаторы имелись у меня в Германии, в Италии, в Австрии, во Франции. Это были не только граждане названных стран, но еще и англичане, евреи, испанцы, венгры, швейцарцы.
– А русские?
– Русские? Русских, как ни странно, не было. Разумеется, ко мне приезжали курьеры из Москвы, отличные парни, но такое случалось редко. В группу входили коммунисты, социалисты, беспартийные. Кто-то потом сменил убеждения, но тогда все были антифашистами. Это главное.
– Восемьдесят человек… Не слишком много для разведгруппы?
– Чудовищно много. Но получилось так, что мне пришлось принять под свое крыло несколько швейцарских групп, оставшихся без связи с Москвой. Тем не менее, благодаря отлично налаженной конспирации нам удалось продержаться довольно долго. Меня, например, знали всего несколько человек. Я тоже не всех агентов знал в лицо. Некоторые псевдонимы были раскрыты только после войны.
– Но кое о ком теперь уже можно сказать? Вот вы очень тепло пишете в книге о «Соне». Это, наверное, не подлинное имя?
– Конечно, псевдоним. Зовут ее Рут Вернер, она полковник, писательница, живет в ГДР. Я встречался с ней в Берлине, она приезжала в Будапешт. Соня очень дружила с моей Лени в Швейцарии. Тогда она мне здорово помогла, подготовила радистов. Я возражал против ее отъезда, но Центр приказал.
– А «Сиси»?
– О, и это замечательная женщина. Рашель Дюбендорфер родилась в еврейской семье в Варшаве. В Швейцарии она руководила самостоятельной группой разведчиков. Связь с Москвой поддерживала через курьеров, но после захвата Франции немцами связь прервалась. Тогда Центр включил членов ее группы в мою резидентуру. Это Рашель рассказала мне о Рудольфе Рёсслере.
– Его псевдоним «Люци»?
– Да, это от названия швейцарского города Люцерн, где он жил. «Люци» поставлял из Германии ценнейшую информацию. Работал с нами с конца 1942 года, но я с ним так и не встретился. Он связывался со мной через человека, знавшего только «Сиси».
Я не удержался и спросил Шандора:
– После Победы прошло более тридцати лет, сейчас, видимо, что-то удалось узнать об источниках «Люци»?
– Именно – что-то. Скажу, что мне известно. Из узла связи верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) ежедневно в войска уходило несколько тысяч директив и других сообщений. Они не шифровались – набивались на бумажные ленты и по линиям связи передавались адресатам. Однажды немецкий офицер Берндт Руланд заметил, что две девушки-телеграфистки не уничтожают эти ленты, как было положено, а прячут. Он вызвал телеграфисток, побеседовал с ними и… промолчал. После войны Руланд стал журналистом, издал книгу «Глаза Москвы» – так она, кажется, называется, – где рассказал и об этих девушках. Позже, работая над статьей, я узнал из книги бывшего сотрудника внешней разведки, полковника КГБ Владимира Пещерского «Красная капелла», что книга Руланда называется «Око Москвы». И что, кроме бумажных лент, был и другой канал. Сведения, пишет Пещерский, передавались по служебному телефону из Берлина в Милан в штаб немецких войск в Италии. И уже оттуда информация от верных людей поступала к «Люци». Кроме того, у Рёсслера были информаторы в правительственных кругах Германии. Имена их неизвестны. Разведчики-профессионалы умеют хранить молчание.
– Книга Руланда вышла несколько лет назад в Цюрихе. Вскоре после этого я получил по почте конверт, отправленный, судя по штемпелю, из Будапешта. В конверте – вырезанное из немецкой газеты объявление: некие люди выражают соболезнование родным и близким Берндта Руланда, погибшего в автомобильной катастрофе. Мы знаем, как происходят такие аварии. Я думал, что это просто информация, но друзья утверждают, что это больше похоже на предупреждение: тоже, мол, много знаешь. Но я, – смеется Шандор, – хожу пешком. Судьба телеграфисток мне неизвестна. Одна… Впрочем, пока не будем о ней говорить…